Танго Tango

Польская анимация заявила о себе еще в 60-х, когда, наряду с госзаказом на детские мультипликационные фильмы, набирала оборотов взрослая анимация. Не стоит говорить о какой-то определенной манере исполнения, по которой сразу можно распознать польскую школу. Начиная с «Лабиринта» Яна Леницы заканчивая современной компьютерной графикой Томаша Багиньского можно встретить множество различных техник, в которых работают аниматоры. Но что есть абсолютно несомненным, что, собственно, и объединяет польскую школу анимации, так это свой собственный дух, ощущение реальности и псевдореальности. Абсурд коллективного бессознательного, сюрреализм, нагромождение объектов и смыслов. Как некий ответ социалистическому рококо с его лживыми надстройками и моральными перверсиями.
Збигнев Рыбчинский мощный представитель не только польской школы анимации, но и польской культуры в целом. Рыбчинский – это сарказм, провокация, кропотливая работа. К слову, он родился в Лодзи, где, в свое время, также учился Роман Полански, чье имя не требует подробной расшифровки. Помимо анимации Збигнев также работал над полнометражным фильмом «Страх» (1983), где выступил и в роли сценариста, и оператора, и монтажера. Некоторое время Збигневу даже приписывали авторство сей картины. «Страх» - это история маньяка-убийцы и ужас, вырывающий глазные яблоки из орбит, как раз заслуга Рыбчинского, как оператора.
В 1980-ом Збигнев создает «Танго». Под ритм танго персонажи, один за другим, заполняют пространство, не прерывая циклов своего движения и не пересекаясь. С каждой новой фигурой думаешь, что вот, этот тот самый момент, когда кто-то с кем-то столкнется и финита ля комедия. Збигнев мастерски наслаивает изображения, и к концу фильма все 36 персонажей втискиваются в пространство комнаты, задевая друг друга лишь краем одежды. Рожденным в СССР, да и не только, далеко ходить не надо – фантомные боли коммунальной квартиры, коммунальной жизни до сих пор с нами. Тут мы кушаем, тут же размножаемся, тут же отходим в мир иной. И снова кушаем, и снова умножаемся, и снова уходим. И кушаемся, и бродим, и не видим. Зацикленность даже не на себе а на собственном алгоритме жизни и в тоже время полная деперсонификация. Синкретичность сосуществования не дающая гармонии, превращающая социум в мясной конгломерат. И, конечно же, с иронией, с иронией!
В 1983-ем Збигневу за «Танго» дали Оскар, который он не смог лично получить. Так как оказался в это время в тюрьме за нарушение каких-то там миграционных правил.