Искупление Atonement

Для чего же все-таки снимается кино? Цели могут быть разными. Удивить. Заставить задуматься. Вывернуть душу наизнанку. Поразить новейшими технологиями. Взбесить. Вызвать противоречивые эмоции. Передать впечатление, атмосферу, ощущение. Перечислять можно бес-ко-неч-но. Но. Какое же ключевое слово в этом длинном списке? НЕРАВНОДУШИЕ. Да. Хорошее кино не должно, не может оставлять равнодушным зрителя. Что угодно, кроме равнодушия. Что же вызывает «Искупление»?

Грамотная работа оператора. Аккуратная, выверенная до секунды режиссура. Штампы? Да черт с ними, штампы есть практически в каждом художественном произведении. «Искупление» — будто красивая до невозможности, но холодная и пустая картина. Как многообещающе все начиналось… респектабельная семья в лучших английских традициях. Тонкая изящная Кира. Полный невысказанной страсти Роберт. Любовь, влечение и желание взаимообладать друг другом накаляют атмосферу до предела, и даже ваза не выдерживает этой сладкой борьбы двух сердец. Девочка-подросток, сестра главной героини, влюблена. Она пишет роман о чувственности в жизни человека и рассказывает своим маленьким друзьям, не понимающим ее, о том, что люди разучились чувствовать. О, это юное создание знает уже так много о страсти. Слишком много, пожалуй, для ее лет… Но объект любви видит в ней только девочку, маленькую хрупкую девочку. И она совершает поступок. Поступок, перечеркнувший счастливое будущее главных героев. Надо заметить, начало фильма приковывает к экрану. Вызывает эмоции. Злость, раздражение, чувство несправедливости. Вполне объяснимое желание самому влезть в кадр и проорать — «Да не виноват он, не виноват, вы что — не видите???» И за это можно сказать спасибо — режиссеру, писателю, сценаристу и молодым актерам.

А дальше… дальше мутные переживания главных героев. Любовь, в которую не веришь. Ожидание, в котором нет ни капли горечи, нежности, страсти. Он попадает незаслуженно в тюрьму, затем идет на войну. Бродит по полям… жалеть его надо, сострадать ему? Или молча взирать на пресные метания? Кто знает… Все лучшее, что было в фильме — это завязка, декорации и операторская работа. Да симпатичные молодые лица Роберта и Киры. Ах, да… как же не упомянуть замечательную музыкальную тему. Уж это действительно шедевр. Особенно в исполнении печатной машинки.

Фильм закончился. Постаревшая девочка слишком поздно призналась в своем грехе. И не веришь ни в ее душевную боль, ни в чувство вины, терзавшее ее всю жизнь… Но может и не надо? Быть может этот фильм и должен был передать только раздражение в самом начале, да ощущение красоты и молодости, которую сорвали грубо, как цветок и бросили на землю подыхать в пыли. Искупление. Само название несет иронию и насмешку. Ведь не было искупления… не было. Жизнь ведь сама по себе несправедлива. Так ведь?

Питання, яке виникне в голові у будь-кого, хто нині переглядає цей фільм, - чи є у нього шанси отримати “Оскар”?

Певний шанс є, оскільки мелодрами про зруйноване війною кохання Кіноакадемія відзначала востаннє 11 років тому, віддавши статуетку “Англійському пацієнту”. З іншого боку – саме до теми зруйнованого війною кохання картина нічого революційно нового не додає. Є влучні психологічні спостереження, майстерне акторське виконання і продумана побудова кадру, але важко вберегтися від порівнянь з вже баченим – “шлях додому” Роббі чимось нагадає мандри Джуда Лоу з “Холодної гори”, окремі сцени – “Порятунок рядового Раяна”, і цей список можна продовжувати ще довго. Це зовсім не заперечує те, що обидві складові формули – війна і кохання – змальовані в достатній мірі епічно й психологічно, з огляду на епоху і характери персонажів.

Проте справжня сила фільму все ж таки не у коханні і не у війні, а в аспекті провини і винесеної у назву спокути, тому й по-справжньому головним персонажем вийшла Брайоні у блискучому виконанні трьох акторок, а не герої Макевоя і Найтлі, які теж зіграні непогано. До речі, якщо Макевой видається цілком гідним кандидатом у номінацію “Найкращий актор”, то Найтлі важко назвати серйозною претенденткою на “Оскар” за головну жіночу роль – хоча б тому, що її на екрані занадто мало. Тут була б більш доречною номінація за роль другого плану (і в ній у акторки було б трохи більше шансів), але все ж таки є підозри, що якщо зірку такої величини і вирішать номінувати, то у категорії головної жіночої ролі (кохана головного героя майже завжди вважається у Голлівуді головною героїнею, що підтверджує розподіл номінацій для актрис з того ж “Англійського пацієнта”). Однак повернемось до справжньої головної героїні “Спокути”.

Не випадково музичним лейтмотивом фільму є голосний стукіт клавіш пишучої машинки – саме так, впевнено й з дарованою юністю енергією, дівчинка-геній (а вона таки геній, принаймні людина, обдарована як письменник, про що свідчить її подальший життєвий шлях) підганяє реальне сіре життя під прочитані, почуті й нафантазовані чорно-білі уявлення про добро і зло – з відчутними наслідками для оточуючих, іноді дуже болісними. Найскладніший шматок ролі, безперечно, дістався юній Саорайз Ронан – і нехай хоч тричі повторять знаючі люди, що діти насправді не грають, а просто можуть бути добре підібрані на роль за характером, вона таки дає глядачу відчути непросту і не дуже приємну істину про те, що у поганого вчинку часто є десяток причин, в тому числі ті, про які встигли забути і ніколи не згадають, а також добрі намірі (вони завжди приводять ясна річ куди) і просто зіпсутий настрій (у даному випадку – непоставленою п’єсою).

Але чи можна вважати скоєне нею дійсно поганим вчинком? За наслідками – звісно, а за мотивацією? Чи можна прирівняти до справжнього гріха спробу дитини судити те, про що вона й уявлення не має? Чи є відсутність досвіду у даному випадку своєрідною індульгенцією – не в очах самої людини чи тих, хто став жертвою її “звинувачень”, а в очах стороннього спостерігача, як, наприклад, глядач у кінозалі? Питання такого ґатунку автори залишають для самого глядача, натомість відповідають на інше.

Це питання про те, чи гідна гріха спокута, яку пропонує наприкінці свого життєвого шляху Брайоні, знаючи, що їй залишилося жити недовго (справжній королівський фінал для образу, втілений як завжди незрівняною Ванессою Редгрейв). Так само, як у дитинстві її бурхлива фантазія прирівняла непоганого хлопця до вигаданого нею лиходія з п’єски, так і зараз вона продовжує “обганяти” життя, воскрешаючи людей, яких давно вже немає, даючи їм шанс на папері жити довго й щасливо, а насправді – просто бути пізнаними мільйонами тих, хто в іншому випадку ніколи б не зацікавився їхньою долею. Мистецтво невпинно випереджає безжальну реальність, залишаючи її далеко позаду – де, мабуть, їй і місце. Чи погодиться з цим Кіноакадемія – побачимо.

Вопрос, который возникнет в голове у любого, кто сейчас смотрит этот фильм, - или есть у него шансы получить “Оскар”?

Определенный шанс есть, поскольку мелодрамы о разрушенной войной любви Киноакадемия награждала в последний раз 11 лет назад, отдав статуэтку “Английскому пациенту”. С другой стороны - именно к теме разрушенной войной любви картина ничего революционно нового не добавляет. Есть меткие психологические наблюдения, искусное актерское исполнение и продуманное построение кадра, но трудно уберечься от сравнений с уже виденным - “путь домой” Робби чем-то напомнит странствия Джуда Лоу из “Холодной горы”, отдельные сцены - “Спасение рядового Райана”, и этот список можно продолжать еще долго. Это совсем не отрицает то, что обе составных формулы - война и любовь - изображены в достаточной мере эпически и психологически, учитывая эпоху и характеры персонажей.

Однако настоящая сила фильма все же не в любви и не в войне, а в аспекте вины и вынесенного в название искупления, потому и по-настоящему главным персонажем вышла Брайони в блестящем выполнении трех актрис, а не герои Макэвоя и Найтли, которые тоже сыграны неплохо. Кстати, если Макэвой кажется вполне достойным кандидатом в номинацию “Лучший актер”, то Найтли трудно назвать серьезной претенденткой на “Оскар” за главную женскую роль - хотя бы потому, что ее на экране слишком мало. Здесь была бы более уместной номинация за роль второго плана (и в ней у актрисы было бы немного больше шансов), но все же есть подозрения, что если звезду такой величины и решат номинировать, то в категории главной женской роли (возлюбленная главного героя почти всегда считается в Голливуде главной героиней, что подтверждает распределение номинаций для актрис из того же “Английского пациента”). Однако вернемся к настоящей главной героине “Искупления”.

Не случайно музыкальным лейтмотивом фильма является громкий стук клавиш пишущей машинки - именно так, уверенно и с подаренной юностью энергией, девочка-гений (а она таки гений, по крайней мере человек, одаренный как писатель, о чем свидетельствует ее последующий жизненный путь) подгоняет реальную серую жизнь под прочитанные, услышанные и нафантазированные черно-белые представления о добре и зле - с ощутимыми последствиями для окружающих, иногда очень болезненными. Самый сложный кусок роли, бесспорно, достался юной Саорайз Ронан - и пусть хоть трижды повторят знающие люди, что дети на самом деле не играют, а просто могут быть хорошо подобраны на роль по характеру, она таки дает зрителю почувствовать непростую и не очень приятную истину о том, что у плохого поступка часто есть десяток причин, в том числе те, о которых успели забыть и никогда не вспомнят, а также хорошие намерения (они всегда приводят ясное дело куда) и просто испорченное настроение (в данном случае - непоставленной пьесой).

Но можно ли считать сделанное ею действительно плохим поступком? По последствиям - конечно, а по мотивации? Можно ли приравнять к настоящему греху попытку ребенка судить то, о чем она и представления не имеет? Является ли отсутствие опыта в данном случае своеобразной индульгенцией - не в глазах самого человека или тех, кто стал жертвой его “обвинений”, а в глазах постороннего наблюдателя, как, например, зритель в кинозале? Вопрос такого типа авторы оставляют для самого зрителя, вместо этого отвечают на другой.

Это вопрос о том, достойно ли греха искупление, которое предлагает в конце своего жизненного пути Брайони, зная, что ей осталось жить недолго (настоящий королевский финал для образа, воплощенный как всегда несравненной Ванессой Редгрейв). Так же, как в детстве ее бурная фантазия приравняла неплохого парня к придуманному ею злодею из пьески, так и сейчас она продолжает “обгонять” жизнь, воскрешая людей, которых давно уже нет, давая им шанс на бумаге жить долго и счастливо, а на самом деле - просто быть узнанными миллионами тех, кто в противном случае никогда бы не заинтересовался их судьбой. Искусство неизменно опережает безжалостную реальность, оставляя ее далеко позади - где, по-видимому, ей и место. Согласится ли с этим Киноакадемия - увидим.