Ботинки мертвеца Dead Man's Shoes
Ричард (Пэдди Консидайн) отдал службе в армии восемь лет своей жизни, оставив дома семью, младшего брата Энтони (Тоби Кеббелл), страдающего умственной отсталостью. Волею обстоятельств во время отсутствия Ричарда Энтони связался с плохими парнями, с бандой наркоторговцев, делами которой заправлял жестокий лидер по имени Сонни (Гари Стретч). Подонки с наслаждением пользовались беззащитностью Энтони, издеваясь над парнем с особой изощренностью. После того как Ричард неожиданно вернулся в родной провинциальный городок Дербишир, ему ничего не оставалось, как ответить обидчикам. Жизнь тихого городка встрепенулась, а улицы Дербишира наполнились сладкой кровью мести…
«Ботинки мертвеца» — более чем необычное кино. Это не кичащийся своей уникальностью андеграунд, это скорее черный артхаус, имеющий британский колорит. Фильм настолько приближен к репортерскому стилю, что игра актеров больше напоминает некий междусобойчик, во время которого каждый достойно отыграл доверенную ему роль. Самый колоритный персонаж — главный злодей Сонни. Гари Стретч предстал перед публикой настоящим подонком, деградировавшим зверем, жестокостью удерживающим свою власть. Ричарда в исполнении Пэдди Консидайна могу сравнить с известным отечественному зрителю героем — Данилой Багровым. Оба персонажа фактически идентичны. То же размеренное отношение к своей мести, та же холодная непроницаемость в, казалось бы, добрых глазах. И, конечно же, выделю Тоби Кеббелла, сыгравшего умственно отсталого Энтони. Порой, глядя на брата Ричарда, казалось, что актер не играет, а нам показывают действительно несчастного, человека, обделенного судьбой разумом.
Британский режиссер Шэйн Медоуз снял ленту «Ботинки мертвеца» в весьма молодом возрасте. В момент съемок Шэйну было всего тридцать лет. Но, несмотря на молодость и неопытность, Медоуз создал харизматичное кино, которое, несмотря на присутствие английского стиля, можно назвать интернациональным. Все дело в том, что подобная история могла бы приключиться в любой стране. Перенеси героев в мрачную атмосферу постсоветской провинции, во двор, где стоят
Оператор зачастую орудовал так называемой «ручной камерой». Порой создавалось ощущение, что все снималось на единственную камеру, без переключения ракурсов, без раскадровки. Один сплошной дубль. Но это не так. Медоуз придерживался соответствующего стиля съемки, причем «вольный» стиль был выдержан во всем, даже в диалогах. Получилась необычная, но крепкая картина о жизни людей, которые забыли что они «сапиенс». Реалистичная картина сегодняшнего дня.